Выступление Всеволода Степаницкого, сопредседателя МОО «Экспертный совет по заповедному делу» на «ЯблоковДне» 13 ноября 2023 года:
Начну с того, что с практической стороной заповедного дела Алексей Владимирович Яблоков соприкоснулся ещё в школьные годы. И иначе быть не могло – ведь в 1946 году Алексей Яблоков стал воспитанником Кружка юных биологов Московского зоопарка – знаменитого КЮБЗа, руководителем которого в те годы был выдающийся натуралист и педагог – Пётр Петрович Смолин (сам Алексей Владимирович говорил, что в своей жизни он встретил двух Учителей с большой буквы – сначала Смолина, а затем – Тимофеева-Ресовского).
В КЮБЗе Яблоков (он, кстати, был и председателем КЮБЗа) участвовал в полевых выездах в государственные заповедники Московской области (их тогда в Подмосковье было целых 6), а затем и в более серьезных путешествиях.
Летом 1949 года (по договоренности с руководством заповедника и по направлению кружка) юннат Яблоков прибывает в Лапландский государственный заповедник, где тогда работала воспитанница КЮБЗа, териолог Татьяна Васильевна Кошкина. Вот строки из воспоминаний Алексея Владимировича:
«В заповеднике я был зачислен на должность пожарного рабочего в полное и безраздельное распоряжение Татьяны Кошкиной. Основная работа заключалась в установке линий ловушек, коллекционировании мелких млекопитающих и их первичной обработке».
И разумеется, посещение особо охраняемых природных территорий продолжилось и после того, когда вслед за любым учителем П.П. Смолиным, старшеклассник Яблоков, покинув КЮБЗ, перешёл в биологический кружок при Юношеской секции ВООП. Вот например, разрешительный документ, которым Управление по делам охотничьего хозяйства при Мособлисполкоме разрешает группе молодых людей под руководством Яблокова находится с 1 по 10 июля 1951 года на территории Луховицкого бобрового заказника с целью проведения учёта бобров и их поселений (непонятно, как эту работу Яблоков совмещал с поступлением в МГУ, видимо, между вступительными экзаменами). И, надо сказать, дело охраны бобров достаточно сильно увлекло Яблокова. И вот уже ноябрь 1952 года и новый документ, удостоверяющий что студенту–второкурснику биофака МГУ А.В. Яблокову Управление охотничьего хозяйства при Мособлисполкоме «поручает работу по экспедиционному обследованию водоёмов для целей выпуска речных бобров на территории Загорского и Пушкинского районов Московской области».
Да, конечно, Алексей Владимирович снискал известность в первую очередь как крупный учёный-биолог, как выдающийся эколог и деятель охраны окружающей среды в целом. Но, при этом, Яблоков оставил яркий след и в сфере заповедного дела, то есть – территориальной охраны природы.
В том числе – и вопросах теоретического характера. Так, в 1983 и 1984 годах в издательствах «Лесная промышленность» и «Наука» выходят две фундаментальные монографии — «Охрана живой природы» (1983) и «Уровни охраны живой природы» (1984). Авторы – Алексей Владимирович Яблоков и Сергей Андреевич Остроумов.
Обе монографии, содержат и базовые подходы к заповедному делу как одному из ключевых путей сохранения живой природы. В частности, такой важный подход, как размер создаваемой особо охраняемой природной территории. В заповедном деле размер имеет значение! И поэтому авторы подчеркивают, что размеры ООПТ в идеале должны соответствовать территории, на которой может существовать устойчивая группировка крупных млекопитающих. В этом случае можно говорить о том, что природный резерват способен сохранить всё локальное биоразнообразие живого населения.
Как уместно было бы ознакомиться с этими трудами нынешней команде Минприроды России, откровенно не воспринимающей и не понимающей критику в свой адрес в части тенденции к созданию весьма незначительных по площади национальных парков и других резерватов, априори не способных внести ощутимый вклад в дело сохранения биологического и ландшафтного разнообразия.
Но ещё более значимым является практический вклад Яблокова в решение ряда проблем нашего заповедного дела, как глобальных, так и локальных. Будучи заместителем председателя Комитета по вопросам экологии и рационального использования природных ресурсов Верховного Совета СССР (и фактическим лидером этого Комитета) А.В. Яблоков стал инициатором и ключевым разработчиком постановления Верховного Совета СССР от 27 ноября 1989 года «О неотложных мерах экологического оздоровления страны». Документа, внесшего значительный вклад как в дальнейшее развитие законодательства об особо охраняемых природных территориях, так и в формирование современной географической сети заповедников и национальных парков.
Во-первых, постановление обязывало Совет Министров внести на рассмотрение Верховного Совета СССР проект Закона об особо охраняемых природных территориях. И тогда, впервые в стране, началась разработка этого законопроекта. Он был подготовлен, внесён в Верховный Совет, вот только и СССР и его парламенту существовать оставалось не долго. Но именно этот законопроект (и его структура, и его концептуальные принципы) был взят за основу при подготовке одноимённого российского Федерального закона, принятого в 1995 году. В том числе в полной мере учтена его важнейшая новация – прямая норма, наделяющая службу охраны заповедников и нацпарков необходимыми контрольно-надзорными полномочиями.
Во-вторых, постановление предусматривало разработку Программы создания общесоюзной системы особо охраняемых природных территорий, включая доведение площади заповедников и нацпарков до 3% площади земель страны. Впервые в отечественной практике подобные показатели были закреплены на уровне решения высшего органа государственной власти! И работа по программному обеспечению развития географической сети ООПТ сразу буквально «закипела» (благо профильные научные и проектные институты тогда ещё успешно функционировали). И после краха СССР вся эта работа продолжилась и была реализована в виде принятых программных документов.
Я не анализировал и потому не берусь сказать, насколько значимы были практические последствия принятия данного постановления Верховного Совета СССР для других сфер природоохранной деятельности, но в части заповедного дела оно имело историческое значение.
2 октября 1992 года был подписан Указ Президента России «Об особо охраняемых природных территориях Российской Федерации». Инициатором и идейным вдохновителем его разработки стал государственный советник Российской Федерации по политике в области экологии и охраны здоровья А.В. Яблоков. В феврале 1992 года он встретился с президентом Ельциным, доложил ему об идее подготовки Указа и получил «отмашку». 27 февраля соответствующий проект, подготовленный в Службе советника, за подписью А.В. Яблокова был представлен в федеральные органы исполнительной власти. Должен сказать, что этот Указ готовился как документ, направленный на решение ключевых проблем федеральной системы ООПТ, и будь он принят в редакции, представленной А.В. Яблоковым, вся история заповедного дела в постсоветской России могла бы пойти по-другому. Однако в процессе его дальнейшего рассмотрения и согласования Указ был предельно выхолощен, в этом плане можно сказать, что «гора родила мышь». Но, тем не менее, это была весьма крупная мышь, прямо-таки желтогорлая (Apodemus flavicollis).
Во-первых, Указ содержал беспрецедентную для отечественного заповедного дела декларацию: сохранение и развитие особо охраняемых природных территорий является одним из приоритетных направлений государственной экологической политики России. Эта фраза, в той или иной мере, в дальнейшем была отражена во всех стратегических документах Российской Федерации, касающихся территориальной охраны природы, начиная с Экологической доктрины России.
Во-вторых, Указ поручал Правительству уточнить Проект развития сети государственных природных заповедников и национальных парков, предусмотрев расширение площадей этих территорий до 3% площади Российской Федерации. Этот пункт Указа был реализован в 1994 году в виде соответствующего распоряжения Правительства России, утвердившего первый в постсоветской России легитимный план развития географической сети федеральных ООПТ.
В-третьих, Указ поручал Правительству разработать и осуществить меры по усилению социальной защищённости работников заповедников и национальных парков. Этот пункт Указа был реализован в виде соответствующего постановления Правительства России от 11 октября 1993 года. И наиболее принципиальным и значимым пунктом этого постановления было введение – впервые в практике нашего заповедного дела – для работников государственных природных заповедников и национальных парков выплаты ежемесячных надбавок за выслугу лет в конкретных размерах.
Хотел бы отметить, что упомянутый Указ Президента РФ от 2 октября 1992 года предусматривал также возможность расширения площадей заповедников и нацпарков за счет территорий бывших военных полигонов. Это была именно позиция Яблокова, убеждённого, что при формирования современной сети федеральных ООПТ обратить взор на бывшие военные полигоны – дело весьма перспективное. И пусть практическая реализация такой идеи началась лишь два десятилетия спустя – тем не менее Яблоков оказался провидцем: ведь началась, причём при создании ООПТ, исключительно значимых для сохранения биоразнообразия: национального парка «Земля леопарда» в 2012 году, а затем, в 2015 году при расширении заповедника «Оренбургский» путём создания его самого крупного кластера – «Предуральская степь», что позволило приступить к блистательному проекту по реинтродукции лошади Пржевальского.
И это было не единственное предвидение Алексея Владимировича в сфере заповедного дела. В опубликованных архивных материалах есть любопытный документ: рукопись Яблокова образца 1990 года с экологическим прогнозом для нашей страны на 2000 год. В частности, Яблоков отметил, что «в связи с ухудшением качества среды жизни в городах возрастет стремление к созданию больших возможностей для рекреации. И основной прирост ООПТ будет происходить за счёт организации национальных парков, а не заповедников, как это было до сих пор».
В период работы Алексея Владимировича на ответственных должностях в структурах органов государственной власти проблематика заповедного дела не была в числе приоритетов его повседневной деятельности. Однако всегда, при поступлении просьб о поддержке в тех или иных вопросах этой сферы, Яблоков незамедлительно включался в тему, действуя оперативно и минимизируя всяческую формалистику и бюрократию. К тому же и подобранные Яблоковым помощники были людьми, к заповедному делу неравнодушными.
Здесь надо признать, что такую позицию большая часть и работников профильных ведомств, и экспертного сообщества (имею ввиду лиц, влияющих на процесс планирования в этой сфере) на тот момент явно не разделяли (во всяком случае, на деле, а не на словах). Нет, в необходимости срочного увеличения числа национальных парков в стране сомнений, разумеется, не было, но при ярко выраженном желании одновременно создавать в неменьшем, паритетном количестве и новые государственные заповедники. И именно такой подход был заложен во все официальные планы перспективного развития географической сети заповедников и нацпарков, утвержденные и в 1990, и в 1994, и в 2001, и в 2011 годах. А вот жизнь рассудила иначе, наглядно продемонстрировав правоту Яблокова: начиная с 2000 года, в Российской Федерации были созданы 7 новых государственных природных заповедников и 32 национальных парка.
В период работы Алексея Владимировича на ответственных должностях в структурах органов государственной власти проблематика заповедного дела не была в числе приоритетов его повседневной деятельности. Однако всегда, при поступлении просьб о поддержке в тех или иных вопросах этой сферы, Яблоков незамедлительно включался в тему, действуя оперативно и минимизируя всяческую формалистику и бюрократию. К тому же и подобранные Яблоковым помощники были людьми, к заповедному делу неравнодушными.
Так было и в 1989 году, когда в Комитет по вопросам экологии Верховного совета СССР обратился 23-летний энтузиаст Олег Червяков, задавшийся идеей создания в Карелии и Архангельской области национального парка «Водлозерский». Он последовательно и упорно обходил властные структуры в поисках поддержки. В Комитет по вопросам экологии он прозвонился из телефона-автомата у входя в гостиницу «Москва», где тогда размещался Комитет. Итогом стало письмо о всемерной поддержке идеи создания национального парка, направленное за подписью зампреда Комитета Яблокова в Совет Министров РСФСР. Полагаю, что в деле организации этого парка есть и вклад Алексея Владимировича. Нацпарк «Водлозерский» – а это 400 тысяч гектар старовозрастных лесов – был создан в 1991 году и в течении 17 лет его успешным директором был Олег Червяков.
Так было и в 1990 году, когда за помощью обратился научный сотрудник заповедника «Магаданский» Сергей Тархов. Он вместе с инспектором госохотнадзора задержал директора заповедника на махровейшем браконьерстве: левый карабин, отстрелянный медведь, рыболовная сеть, выловленные лососи. И чтобы вы думали: ходит директор гоголем, хвастает, что у него в Магадане и Москве всё схвачено, а с научным сотрудником обещает разобраться. Тогда была подготовлена большая, многословная телеграмма, подписанная Яблоковым и направленная в адрес генерального прокурора СССР Сухарева А.Я. И результат произвёл впечатление, особенно на сотрудников заповедника: они через несколько дней сообщили, что их горе-директор гоголем больше не ходит, поскольку арестован.
Так было и в том же 1990 году, когда помощь Яблокова потребовалась карельским природоохранникам. На тот момент шла работа по организации на границе с Финляндией национального парка «Паанаярви». Сам по себе вопрос о создании нацпарка был по сути решённым, но дьявол присутствовал в деталях. А деталями в этом деле являлся выбор оптимальных границ будущего парка. Самая высокая гора Карелии – это Ну́орунен, высшая точка хребта Ма́анселькя. Изначально эта территория планировалась для включения в состав национального парка. Но появился финский инвестор, готовый построить здесь горнолыжный курорт. Горнолыжный курорт – дело выгодное, привлекательное, многообещающее – а тут какие-то «зелёные» с какой-то глупостью про национальный парк. Но визит в июле 1990 года в Карелию заместителя председателя профильного Комитета Верховного Совета СССР Яблокова позволил переломить ситуацию: национальный парк «Паанаярви» был создан в мае 1992 года в задуманных границах, гора Ну́орунен сохранила красоту первозданного ландшафта, не изуродованного горнолыжной инфраструктурой.
Так было и в 1991 году, когда нависла угроза над ценнейшей природной территорией в верхнем и среднем течениях р. Бикин на севере Приморского края. Здесь – концентрация биологического разнообразия, здесь – огромный массив не пройденной рубками уссурийской тайги, здесь – крупнейшая в стране группировка амурского тигра, здесь – жизненно важная территория для коренных малочисленных народов. Это сегодня (точнее – последние 8 лет) здесь на площади 1160 000 га создан и успешно развивается национальный парк «Бикин», получивший также международный статус как объект Всемирного наследия ЮНЕСКО. А тогда, в начале 90-х, судьба «Русской Амазонки» (как иногда называют эту уникальную территорию) висела на волоске – на неё «положили глаз» крупные лесопромышленные структуры, в том числе транснациональная компания «Хёндэ». Известный приморский активист, тогдашний лидер удэгейского самоуправления и создатель краевой Ассоциации коренных народов Павел Суляндзига́ вспоминал, как ухитрился в 1990-м году передать комплект документов по этой проблеме прямо в руки Бориса Ельцина. И уже в следующем году по поручению президента Ельцина государственный советник РСФСР по экологии и здравоохранению А.В. Яблоков провёл в Москве совещание с представителями заинтересованных министерств и ведомств. И итог совещания в первую очередь был определён позицией Яблокова: временное «замораживание» проекта лесопромышленного освоения, что явилось весьма весомым шагом на долгом пути спасения лесов бассейна Бикина. Хорошо бы, чтобы сегодняшние капитаны национального парка «Бикин» помнили и о вкладе Алексея Владимировича в сохранение «Русской Амазонки». Впрочем, они не очень-то вспоминают даже о вкладе Павла Суляндзиги.
А вот и 1995 год. Тогда на государственную экологическую экспертизу в Минприроды России было представлено технико-экономическое обоснование проекта высокоскоростной железнодорожной магистрали (ВСМ) Санкт-Петербург — Москва. Председателем экспертной комиссии был назначен глава Межведомственной комиссии по экологической безопасности Совета безопасности России А.В. Яблоков. Данный проект имел поддержку со стороны влиятельнейших российских политиков. Помимо же всего прочего реализация проекта означала прокладку магистрали через Валдайский национальный парк (со всеми вытекающими отсюда последствиями). Три года спустя перипетия этого масштабного противостояния была детально изложена на страницах журнала «Экология и жизнь» в совместной статье Алексея Владимировича и профессора Аркадия Александровича Тишкова. Не вдаваясь в детали, хочу лишь отметить: в значительной мере благодаря именно гражданской позиции, профессионализму, принципиальности, последовательности, упорству, настойчивости и креативу А.В. Яблокова этот экологически разрушительный проект тогда так и не получил необходимой поддержки. Проектные решения прокладки ВСМ между Москвой и Питером обсуждаются и сегодня, однако они предусматривают обход Валдайского нацпарка. А сам национальный парк, оставшийся в прежних границах, избежавший фрагментации высокоскоростной магистралью и сохраняющий уникальный озёрно-лесной комплекс Валдайской возвышенности является живым памятником Алексею Владимировичу.
Кстати – о памятниках и о памяти. В Российской Федерации увековечение памяти выдающихся ученых и деятелей охраны природы является традицией, длящейся многие десятилетия. И наиболее яркой и значимой составляющей этой традиции является присвоение соответствующих имен особо охраняемым природным территориям. Так, за последние 88 лет соответствующие имена были присвоены 13 государственным природным заповедникам, 2 федеральным заказникам, 2 национальным паркам, а также Объединенной дирекции биосферного заповедника «Кедровая падь» и национального парка «Земля леопарда». Хочу подчеркнуть: это оказалась на деле весьма действенной формой увековечения памяти выдающихся людей. Представляется необходимым продолжать эту замечательную традицию. В этой связи ещё 4 года назад появилось предложение о придании национальному парку «Шантарские острова» имени Алексея Владимировича Яблокова. Почему именно этой территории? Шантарские острова – архипелаг в Охотском море, в административных границах Хабаровского края, в 2013 году получивший статус национального парка. Морская акватория парка – настоящее китовое царство: гренландский кит, горбач, серый, японский, кит Минке, финвал, косатки, белухи, белокрылые морские свиньи. Вклад же Яблокова в дело изучения и сохранения китообразных масштабен и общеизвестен! Причём, в свое время Алексей Владимирович побывал на Шантарах, здесь он провёл полевой сезон вместе Всеволодом Михайловичем Бельковичем.
В декабре 2019 года развернутое и мотивированное предложение о присвоении ряду заповедников и нацпарков имен выдающихся ученых и природоохранников (там звучали имена А.Н. Формозова, В.В. Станчинского и ряда других), в том числе национальному парку «Шантарские острова» – имени Яблокова) было внесено Фондом «Дальневосточные леопарды» в Минприроды России. Причём это было не просто письмо, присланное «в красивом конверте» от некой общественной организации – этому предшествовали определённые события. 21 ноября все эти предложения были представлены на торжественном вечере, посвященному вручению премии имени профессора Воронцова (за лучшие териологические исследования на особо охраняемых природных территориях), в соответствующем докладе, в присутствии заместителя руководителя Министерства. Тогда же была достигнута рабочая договоренность – Фонд «Дальневосточные леопарды» официально направляет в Минприроды представление – а Министерство, тогда, уже… . Материалы направлены в Минприроды были, ничего по реализации представленных предложений там сделано не было. От слова «совсем».
Представляется, что самое время вновь перед соответствующими органами власти поднять вопрос о присвоении имён выдающихся деятелей науки и охраны природы ряду заповедников и национальных парков в целом, в том числе – сделать отдельное обращение о присвоении нацпарку «Шантарские острова» имени Яблокова. И направить это обращение уже не в Минприроды, а в адрес Председателя Правительства Российской Федерации. Полагаю, что немало авторитетных деятелей из состава научного и природоохранного сообщества согласятся поставить свои подписи под таким обращением. Сделать же это следует безотлагательно. Выражаю уверенность, что этот вопрос может и должен быть решен. В том числе и для того, чтобы будущие подвижники заповедного дела помнили и сознавали, что сохранить уникальную заповедную систему России им удалось потому, что они стояли на плечах гигантов!
