Под Курском расположен Центрально-Черноземный государственный природный биосферный заповедник им. профессора В.В.Алехина. Это – один из старинных российских заповедников, создан в феврале 1935 года. Сохраняет целинные участки луговых степей, а также дубравы и другие ценные природные комплексы. Имеет мировую известность.
Фото А.А.Власова
Описываемые далее события, ставшие занимательным эпизодом новейшей истории отечественного заповедного дела, происходили 20 лет назад – можно сказать юбилейная дата.
Хотя начало им положило избрание в октябре 1996 года главой администрации Курской области А.В.Руцкого. Новый руководитель области – избранный подавляющим большинством (79%) голосов избирателей, Герой Советского Союза, генерал, экс-вице-президент России и экс-узник (4 мес.) Лефортово – в роли регионального политика выглядел тяжеловесом.
Александр Владимирович Руцкой
Казалось бы – причем тут история заповедного дела? Но такая связь имеет место — 20 лет назад власти Курской области влипли в эту историю.
Но сначала – предыстория. В период с 1985 по 1990 гг. директором Центрально-Черноземного заповедника работал А.А.Гусев. Был он, безусловно, весьма компетентным специалистом (кандидат биологических наук, в заповеднике — с 1978 года, шаг за шагом прошел служебную лестницу). Однако, судя по всему, человек имел достаточно скверный характер, что всегда не на пользу лицу, наделяемому властью. К концу периода своего руководства Гусев сумел войти в клинч с ключевым составом коллектива заповедника. Естественный результат – коллективная жалоба в Москву и приезд комиссии из Госкомприроды СССР (заповедник имел союзное подчинение).
Оснований для поддержки директора комиссия не нашла. Единственный бонус, который Госкомприроды СССР тогда предоставил А.А.Гусеву – возможность написать «заявление по собственному» (по тем временам – существенный плюс). Что Гусев и сделал. При этом ничего на забыв, никого не простив, надолго затаив… .
А победивший коллектив заповедника в первый (и последний) раз избрал на конкурсной основе нового директора (дело-то было на пике перестройки и гласности, которые – кто помнит — тогда всё набирали и набирали силу…). Им стал Н.А.Малешин, выпускник МГУ им.Ломоносова, до этого 8 лет проработавший научным сотрудником в Алтайском заповеднике. Молодой (34 года), образованный, энергичный, симпатичный. Разумеется, эта кандидатура была полностью поддержана и Госкомприроды СССР. На новом посту Малешин проявил себя как весьма эффективный руководитель (притом, что на его долю выпали тяжелейшие годы — начало 90-х), коллектив о своем выборе не пожалел.
Николай Александрович Малешин
И тут – новый губернатор со своей командой. А в команде – кто бы вы думали – и бывший директор заповедника А.А.Гусев. Гусев занял высокие должности — начальник Главного управления экологической безопасности и охраны природных ресурсов, затем — заместитель губернатора по международным отношениям и национальной безопасности (!).
Вообще-то в Курской области проблем в сфере охраны природы и экологической безопасности – вагон и маленькая тележка. Но А.А.Гусев в приоритетном плане решил начать с кадровых вопросов Центрально-Черноземного заповедника. А именно — выдавить директора Малешина, поставить своего человека, получить сатисфакцию за обиду 7-летней давности. Задачка, кстати, не из легких. Заповедник-то федеральный, областные власти не то, что уволить директора не вправе, они и замечания ему объявить, и премии лишить не могут. Все – через Москву, через Госкомэкологии России. А для Госкомэкологии – Гусев никто и звать его никак. То ли дело генерал-губернатор… . А вот к нему Гусев близок и подать информацию в надлежащем свете в состоянии.
Над директором Центрально-Черноземного заповедника Николаем Малешиным сгустились тучи. Уже с ноября 1996 г. началась его травля. Обычная такая, классическая травля губернского масштаба:
— прохождение на региональном уровне документов, важных для заповедника, приостанавливается (на тот момент это, в частности, была процедура очередного расширения территории);
— запрашиваются документы, «анализируются», выискиваются недостатки, готовятся выводы о критических изъянах в работе;
— опрашиваются «обиженные» — действующие или бывшие работники учреждения;
— направляется письмо в вышестоящий орган (тогда – Госкомэкологии России) с настоятельным требованием об освобождении нерадивого директора от занимаемой должности.
Однако, с самого начала на ниве гнобления директора заповедника у областной администрации дело не заладилось — возникли непредвиденные трудности.
Во-первых, сбор компромата оказался проблематичным. Как говорят китайцы, тяжело искать в темной комнате черную кошку — особенно, если там ее нет.
Во-вторых, коллектив заповедника оказался сплоченным, хорошо помнил, как шесть лет назад «выносили» Гусева и встал горой на защиту Малешина. Использование же потенциала «обиженных» и поиски штрейкбрехеров желанного результата не дали.
В-третьих, направленное (в декабре) первое обращение в Госкомэкологии России о снятии директора не дало ни малейшего эффекта – благо содержало это обращение смесь из надуманных, высосанных из пальца, малозначительных и передергиваемых «фактов».
Областной администрации пришлось приступить к плану «Б».
30.01.1997 г. губернатор направляет в адрес председателя Госкомэкологии России послание, полное праведного гнева.
Увы, на Виктора Ивановича Данилова-Данильяна, ученого и интеллектуала, высокий губернаторский павос впечатления не произвел и обещанных (в гневном послании) разочарований не вызвал.
В.И.Данилов-Данильян
И тогда креативный Гусев инициирует ход конем, демонстрируя какую-то древнюю, восточную, прямо-таки ассирийскую хитрость.
9 февраля 1997 года губернатор А.В.Руцкой своим постановлением назначает — немного-немало – «полномочного представителя губернатора» в Центрально-Черноземном заповеднике. Цель очевидна – предельно осложнить повседневную жизнь и работу директора заповедника Н.А.Малешина.
Забегая вперед замечу, что подобное назначение (полпред губернатора в заповеднике) не имело прецедентов (не до того, не после) в 100-летней практике отечественного заповедного дела (а возможно, как говорил Петька Василию Ивановичу – и «в мировом масштабе»).
Коллектив заповедника на это отреагировал жестким обращением в адрес А.В.Руцкого, а также тихим саботажем в отношении «деятельности» новоназначенного полпреда.
На этом фоне бедный полпред все же должен был как-то демонстрировать свою представительскую деятельность. И он начал звонить в Госкомэкологии России. В частности, в приемную начальника Управления заповедного дела Степаницкого. Секретарь Управления, дама мудрая, была строго проинструктирована. За несколько месяцев своего «представительства» полпред связаться со мной не сумел (то я на совещании, то на заседании, то в командировке, то в отпуске, а мобильники тогда – увы – распространения еще не получили). Но неунывающий полпред компенсировал мое отсутствие возможностью часто и подолгу беседовать с секретарем, жалуясь на бесчинства, творимые директором заповедника – найти других слушателей у него не получилось. В целом фигура «полпреда в заповеднике» становилась все более и более комичной.
Кроме того, Госкомэкологии направляет свою комиссию в заповедник, которая лишний раз подтвердила отсутствие претензий к его директору.
Видя это, неугомонный А.А.Гусев приступил к плану «В». Надо признать, что этот план был изначально весьма реалистичен и мог рассчитывать на успех.
Малешин начал получать скрытые угрозы и недвусмысленные намеки. Лейтмотив – Москва далеко. И этот психологический прессинг вроде как начал давать результат. Во всяком случае сам Николай отнесся к подобным вещам весьма серьезно, в силу своего представления о публике, с которой он имеет дело. Эти люди способные. Очень. На все. Не ровен час — чего-нибудь и подбросят. Хоть гранату в окно, хоть пакет с наркотой в машину. В итоге Гусев заявление об уходе все-таки из Малешина выжимает. Тот пишет его 11 марта с просьбой об увольнении по собственному желанию. В Москву это заявление попадает с размашистой резолюцией вице-губернатора Гусева (кто- нибудь еще видел, что бы заявление об увольнении директора федерального заповедника «по собственному» шло с подобной резолюцией?). Начинается подготовка приказа (дабы уволить в двухнедельный срок с момента подачи).
Вице-губернатор – в восторге! Не мытьем – так катаньем! Как сладка победа! Он информирует коллектив заповедника – все, наша взяла, Малешин дорабатывает последние дни. Эти дни его особо никто не прессует, теперь главная задача Гусева – подобрать достойного нового кандидата. В этих кадровых раздумьях его вдруг начинает охватывать легкая тревога – что-то не так. Конечно, Малешин почему-то задержался в директорском кресле. При погружении в вопрос Гусева ждет сюрприз – нет приказа об увольнении и не будет: 28 марта Николай отозвал свое заявление, к тому же письменно проинформировав Госкомэкологии России о том, что предыдущее заявление было им написано под давлением администрации области.
В областной администрации ощутили болезненный щелчок. Вот так вот? Ну, ладно. А подать сюда директора Малешина! И вдруг выясняется, что подать никак невозможно: с 4 апреля Госкомэкологией России предоставлен Малешину отпуск. Причем аж на три месяца (благо дни неиспользованные накопились).
Ах, вот так! А найти его, подлеца! Выясняется, что и это сложновато – Н.А.Малешин пересек границу Российской Федерации.
На протяжении последующих 3 месяцев Николай волонтерил на особо охраняемых территориях США (при минимальной грантовой поддержке, спасибо нашему многолетнему другу и соратнику Маргарет Вильямс).
Маргарет Вильямс
Он сажал лес в Индиане, был гидом-экскурсоводом в национальном парке Акадия, совершенствовал язык, повышал профессиональную квалификацию.
Гусеву и иже с ним оставалось только стиснув зубы ждать — 3 месяца вроде как срок небольшой. О том, что в этой истории время работает явно не на них, они не могли даже предположить. Хотя стоило… .
31 марта в Москве группа представителей общественных организаций, ученых и специалистов в области охраны природы объявила о создании Общественного комитета в защиту Николая Малешина. В Общественный комитет вошли: А.А.Тишков (Институт географии РАН) — председатель Комитета, Н.Р.Данилина (Эколого-просветительский центр «Заповедники»), С.И.Забелин (Социально-экологический союз), К.М.Эфрон (Московское общество испытателей природы), И.В.Чебакова (Центр охраны дикой природы), Е.А.Симонов (консультант Глобального экологического фонда), Т.М.Корнеева (Комиссия РАН по заповедному делу).
При этом локомотивом созданного Общественного комитета являлась остававшаяся в тени команда Управления заповедного дела Госкомэкологии России.
Вот с этим «заповедным братством» и предстояло дальше иметь дело несчастным чиновникам администрации Курской области.
Говорят, изначально известие о создании какого-то смешного комитета в защиту директора заповедника на областных столоначальников впечатления не произвело. А напрасно… .
Общественный комитет и стоящая за ним команда подошли к делу ответственно и творчески. Можно даже сказать – с огоньком. Даже бланки для писем изготовили – все всерьез и надолго.
Ну, знамо дело, обратились к губернатору Руцкому. Это – понятно. Но также сделали обращение и в адрес коллег из заповедников, национальных парков, научных и общественных организаций. Всех, которых знали.
А ведь 20 лет назад социальных сетей в нашем распоряжении не было, да и электронная почта была не шибко массовым явлением. Да не беда, люди мы не ленивые, и по конвертам разложили, заклеили – и на почту. И потихоньку результат превзошел ожидания… .
В Курскую администрацию на имя губернатора Руцкого хлынул поток писем. Общий контекст – руки прочь от директора заповедника (как говорится, каков текст, таков и контекст).
Писали авторитетные научные структуры: Комиссия РАН по заповедному делу (за подписью члена-корреспондента В.Н.Тихомирова), Российский комитет по программе ЮНЕСКО «Человек и биосфера» (за подписью академика В.Е.Соколова), Териологическое общество РАН (за подписью К.П.Филонова), ВНИИприроды и т.д., и т.п.
Писали директора заповедников, писали отдельные работники заповедников, писали региональные ассоциации заповедников.
Ну, а общественные экологические организации – тут уж сами понимаете, два раза напоминать не пришлось… .
А Центральный совет ВООП в знак солидарности в те дни награждает Н.Малешина Почетным знаком «За охрану природы России».
Писали и просто рядовые граждане, благо информация о том, куда, кому и что писать всячески распространялась.
Иногда даже печаталась в местной прессе. Вот, к примеру в газете «Синегорье», издаваемой в Лазовском районе Приморского края. И информация опубликована, и письмо одного из жителей приводится (В Лазовском районе, Карл!).
Общественно-политическая газета Лазовского р-на «Синегорье». 31.05.1997 г.
Правильно ли будет сказать, что подобные письма шли в Курск со всей страны? Нет, не правильно, так как они шли еще и из- за границы. Из ближнего зарубежья, вот это, к примеру:
И из дальнего зарубежья тоже:
Кто из активистов общественного экологического движения в России в 90-х годах не знал ISAR и Элайзу Клоуз?
Здесь нужно иметь в виду, что в государевых структурах подобные письма сходу кинуть в печь нет никакой возможности – на них приходится отвечать. На все. Что бедные сотрудники областной администрации вынуждены были делать. Примерно вот так:
А писем – все больше и больше, оригиналы почтальон приносит, копии поступают на факсы.
Надо отдать должное чиновникам администрации – в борьбе с директором заповедника они стойко переносили все тяготы и лишения. А вот факсы не выдерживали – факсы стали сдавать… .
Повседневную рутину (с приемом, регистрацией всей этой корреспонденции и подготовкой ответов) сотрудникам областной администрации время от времени приходилось разнообразить чтением нелицеприятных статей в центральных газетах (разумеется, все о том же). Вот, например, таких:
Газета «Век». 04.04.1997 г.
По началу, в отчаяние, из областной администрации пытались звонить в приемную председателя Госкомэкологии России и его заместителя — мол, угомоните там свой Общественный комитет (так когда-то Наполеон жаловался Кутузову на ведение им войны не по правилам). Но ответ получали стандартный – мол, комитет, как Вы правильно отметили, общественный, к Госкомэкологии отношения не имеющий (прямо по — ленински: «Формально правильно, а по сути издевательство»).
Замечу, что в окружении губернатора области были также люди здравомыслящие и прагматичные. И на их глазах более полугода экологический блок областной администрации, не щадя сил, средств и времени, оставив более значимые дела, занимался беспощадной борьбой с директором заповедника, втягивая в нее губернатора, и все это — с нулевым результатом, если не считать общего позора, политических издержек и перебоев с факсимильной связью. Причем сопровождалась сия кампания отчетливым ощущением, что этот вал протестов сам по себе не рассосется и будет только нарастать. Выводы напрашивались… .
Однако трехмесячный отпуск Н.Малешина все же истек и он вернулся в родной заповедник. Казалось, вот сейчас раздастся чей-то торжествующий клич – «Попался, голубчик!». Ан нет… .
Дело в том, что в администрацию области пришло строго официальное письмо аж из Страсбурга, где сообщалось:
— что принято решение о награждении Центрально-Черноземного заповедника Дипломом Совета Европы;
— что в связи с этим в Курск выдвигается миссия Совета Европы, в рамках которой планируется посещение заповедника, встреча с его руководством и с руководством Курской области. Как положено.
Да, неописуемой радости в областной администрации эта PR-емкая новость не вызвала. Вызвала там она щемящее чувство — скандал вокруг заповедника начинает принимать признаки грандиозности. А этого в чиновном мире ой как не любят (хотя где это любят?).
Кто-то из здравомыслящих поделился опасениями с А.В.Руцким. И губернатор резко озадачился рядом вопросов, как-то: Доколе? Во имя чего? Кому дался этот заповедник, будь он не ладен? Кому помешал его директор? И кто вообще все это затеял? Как у С.Есенина в поэме «Пугачев» — «Проведите, проведите меня к нему, я хочу видеть этого человека». И тут выясняется, что это его же зам по международным отношениям и национальной безопасности.
Неведомо, что сказал тогда губернатор заму на сей счет. Но мне почему-то кажется, что как боевой генерал он начал со слов «Так какого же …!». Но факты остаются фактами:
— А.А.Гусев больше к тематике Центрально-Черноземного заповедника не прикасался;
— назначенный губернатором «уполномоченный по делам заповедника» канул в небытие;
— все претензии администрации области к директору заповедника растаяли, как прошлогодний снег;
— миссия Совета Европы прошла безукоризненно;
— Николай Малешин оставался на посту директора заповедника до мая 1999 года (он и сейчас после ряда лет работы в негосударственной сфере вернулся в заповедник и является заместителем директора по охране).
Н.А.Малешин. Наши дни.
А губернатор А.В.Руцкой далее никогда в создании проблем заповеднику замечен не был. Более того, вот его обращение, опубликованное 22.04.2000 г. в газете «Курская правда»:
Как говорил князь Г.Потемкин Д.Фонвизину – «Умри, Денис, лучше не напишешь!»
Центрально-Черноземный заповедник. Осень. Фото А.А.Власова
А всем причастным к нашему заповедному делу лишний раз не мешает помнить о том, что сила сильных в единстве. Эта истину достаточно хорошо понимали в племени дикарей – героев рассказа Джека Лондона «Сила сильных», и не достаточно хорошо понимают в природоохранном профессиональном сообществе. Впрочем, это уже совсем другая история.
Автор — Всеволод Степаницкий