Написать эту небольшую заметку меня буквально заставили два события – во-первых, недавно я с большим удивлением прочитал в данном материале, что «директор национального парка «Русская Арктика» Александр Кирилов провел занятие для учеников 4 класса школы № 45 г. Архангельска…В этот раз четвероклассники узнали о редких и исчезающих видах растений и животных, занесенных в Красную книгу, обсудили, как с ней работать, по каким причинам животных и растений становится в ней больше, и познакомились с краснокнижными представителями Арктики. На красивых фотографиях ребята увидели яркую камнеломку, полярный мак цвета солнца, полярный лютик…». Это прекрасно, что школьников знакомят с вопросами охраны природы в нашей стране, однако, как следует из текста, это было занятие про Красную книгу. Почему же четвероклассникам продемонстрировали «красивые фотографии» растений, которые НЕ занесены в Красную книгу (приказ Минприроды Росси от 23.05.2023 № 320 «Об утверждении перечня объектов растительного мира, занесенных в Красную книгу Российской Федерации»)? Ведь «яркие камнеломки» и «полярные маки цвета солнца», о которых мог бы говорить представитель национального парка «Русская Арктика», являются вполне обычными и широко распространёнными северными цветами, а такого растения как «полярный лютик» в ботанической систематике нет вообще! Есть лютики сернисто-желтые Ranunculus sulphureus (который местами обильно растет на островах, относящихся к «Русской Арктике»), есть Ranunculus arcticus, Ranunculus nivalis, Ranunculus hyperboreus, ни один из них не имеет русского перевода «полярный». Возникает вопрос – а что же на самом деле узнали школьники про Красную книгу, если им преподнесли сомнительные сведения? Дело в том, что если говорить об арктических островах и флоре сосудистых (цветковых) растениях, то основной постулат должен быть такой – здесь практически нет «краснокнижных» видов. Есть виды редкие для конкретного острова, но только из-за особенностей конкретных условий произрастания – почв, влажности и т.п., или истории заселения, а сами эти виды растений – вполне распространённые. Но если говорить об охране растений, то упор нужно делать совсем на другом – об особенностях их биологии и экологии, уязвимости по отношению к природным и антропогенным факторам. Кстати, мак полярный, или корневой Papaver radicatum имеет цвет лепестков венчика не только жёлтый, но и белый. Откуда же была взята эта недостоверная информация?
Вторым «триггером» послужил доклад одного из магистрантов С(А)ФУ на тему птичьих базаров Арктики, где было сказано, что «самый крупный птичий базар на Земле Франца-Иосифа расположен на скале Рубини острова Гукера». А источником этого «открытия» была книжка Н.М. Бызовой «Приближая Арктику» (Н.М. Бызова «Приближая Арктику»: книга для чтения/под общей редакцией А.Г. Кирилова; национальный парк «Русская Арктика». – М.: PressPass, 2021 – 144 с.), усиленно пропагандируемая в качестве учебного пособия для некоего школьного курса «Арктиковедение». Но ведь скала Рубини – это далеко не самый крупный птичий базар архипелага или я, возможно, пропустил новые научные сведения, изложенные в рассматриваемом пособии, упустил, что называется, литературную ссылку, которая будет приведена в конце книги (но этой ссылки там не оказалось).
Остановлюсь только на одной главе сего «шедевра», называемой «Птичьи базары», откуда наш магистрант и почерпнул свои «знания». Сделаем небольшое отступление. Дело в том, что образование плотных птичьих поселений на вертикально расположенных скальных обрывах морских побережий – одно их самых ярких отличительных черт обширного биогеографического региона, именуемого «Арктика», а также прилегающих морских участков. Именно птичьи базары показывают, где находятся основная биологическая продуктивность морских экосистем и связанное с ней видовое биологического разнообразие Арктики, как в атлантическом, так и в тихоокеанском секторах. И это не случайно, ведь по образному выражению Саввы Михайловича Успенского птичьи базары «относятся к ряду замечательных явлений органического мира Арктики». Именно так начинается его книга «Птичьи базары Новой Земли». Увы, ее читатель не найдет в списке литературы, приведенной Н.М. Бызовой, поэтому и из приводимых ей описаний неясно, почему птичьи базары вдруг возникли в этой самой Арктике и почему так важны для общего понимания северной природы.
Вначале главы идет характеристика различных мест, где можно встретить птичьи базары. Читатель (а это, напомним, школьник, правда, непонятного возраста) узнает, что «особенно многочисленны птичьи базары на архипелагах Баренцева моря». Пособие называется «Приближая Арктику», но почему-то речь идет только о небольшой ее части – Баренцевом море. А ведь на севере Тихого океана, на стыке Берингова и Чукотского морей, колонии морских птиц не менее многочисленны и разнообразны по видовому составу! На странице 31 «Атласа биологического разнообразия морей и побережий Российской Арктики» (Москва, 2011 год) есть даже карта, где нарисованы важнейшие колонии морских птиц. Но и этот источник не был использован при написании «нашей книги».
И вот именно незнание специальной литературы и отсутствие базовых знаний по орнитологии и привели к тому, что на странице 67 «Приближая Арктику» так и написано – «на Земле Франца-Иосифа крупнейший птичий базар на скале Рубини острова Гукера». Да нет, это не так, этот базар – вполне себе немаленький, но совсем не крупнейший. Просто автор других базаров не видел, а научных статей не читал. Самые крупные птичьи базары – они расположены на юго-западных мысах острова Земля Георга, на острове Нортбрук, где те же самые скальные уступы и практически незамерзающее близкое море дает отличную возможность выводить потомство (или гнездиться) непосредственно рядом с кормовой базой. А скала Рубини получила известность благодаря своей доступности, в первую очередь, доступности прямо с борта круизного судна. Эту колонию знают туристы, поскольку все посещают остров Гукера. А примечательна птичья колония на скале Рубини тем, что здесь можно наблюдать сразу всех местных морских колониальных птиц – трубконосого североатлантического глупыша (его колонии не так многочисленны, а гнезда расположены обычно очень высоко и увидеть их ой как непросто), толстоклювую кайру, моевку, обыкновенного чистика, люрика и хищного бургомистра. Численность, действительно, может и превышать 60 тысяч особей для всех вышеперечисленных видов, как следует из данных орнитологов Мурманского морского биологического института РАН. А ведь можно было бы почитать и научные отчеты экспедиций, находящиеся в архиве научного отдела «Русской Арктики», ведь Н.М. Бызова – сотрудник парка. На архипелаге Земля Франца-Иосифа общее количество птичьих базаров – около 300! А скал, размером 500 на 200 метров с колониями кайр и моевок, среди 192 островов можно найти не одну и не две. Зато грандиозные птичьи базары на мысах Флора, Гранта, Краутера, каждый из которых вдвое превышает «рубинивский» базар, как-то «выпали из повествования». Скала Рубини и ее птичий базар, а также бухта Тихая вообще – это своего рода очень удобный и доступный научный и учебно-просветительский полигон, где можно «приближать Арктику», вот с этой позиции — это вполне себе незаурядный объект на архипелаге.
В следующем абзаце идет перечисление птичьих базаров Новой Земли. И вот тут-то и ждет всех главный «сюрприз» — ни единого слова о губе Безымянной! А ведь это некогда было место с «крупнейшими гнездовыми колониями птиц Северного полушария». Так С.М. Успенский цитирует исследователей конца 19 века. В 1933 году в губе Безымянной было собрано по отчетным документам 342 500 яиц! А это значит, что птиц там гнездилось около одного миллиона! 1 000 000 против даже 60 000… Может, про это надо было написать, приводя пример «крупного птичьего базара»? И ни слова про Новоземельский заповедник, созданный специально для сохранения это уникального места – 12 километров берега моря с птичьим базаром! Можно сравнить со скалой Рубини, 12 км против 500 м… да и вообще про охрану природы в Арктике в книге Н.М. Бызовой мы не найдем ни одного раздела, а их там около тридцати. Наверное, это неактуально по мнению автора, не надо арктическую природу охранять сегодня… Но охрана природы «звучит» в каждом государственном документе о развитии Арктического региона! А слушатели этого «учебного курса» и не будут знать, что в настоящее время Новая Земля испытывает сильный прессинг со стороны хозяйственной деятельности человека, некогда заповедные места стали районом масштабного освоения полезных ископаемых, что грозит исчезновением уникальных экосистем. Тема конфликтов между человеком и белыми медведями стала причиной возникновения «Медвежьих патрулей», учреждаются новые заповедники и национальные парки. Остро стоит проблема полулегальной добычи мамонтовой кости на Новосибирских островах, увеличения судового траффика по трассам Северного морского пути, добычи нефти и газа на арктическом шельфе, роста неконтролируемого туристического потока… А ведь современное описание любого природного региона невозможно без обзора проблем, связанных с состоянием окружающей среды. Но ни одного слова про это в рассматриваемом пособии нет.
Но вернёмся к списку птичьих базаров Новой Земли «по Бызовой» — в нем отсутствуют ВСЕ известные крупные колонии птиц на Западном побережье этого архипелага! А там число птиц – многие сотни тысяч! Нет ни губы Архангельской, ни залива Моллера, ни остальных… Но, позвольте, а как же знаменитая «яичная экспедиция» 1942 года, когда два выдающихся работника советских заповедников Лев Белопольский и Вячеслав Успенский организовали и провели в Малых Кармакулах сбор яиц и тушек кайр для снабжения голодающих северных городов именно потому, что там было гораздо больше птиц, чем пресловутые 60 000? А ведь основной силой в этой экспедиции были школьники-подростки Мурманска и Архангельска. Вот что надо ОБЯЗАТЕЛЬНО описать, если речь уж идет о «приближении Арктики» именно в Архангельске. И как быть учащимся и жителям в поселке Белушья Губа, непосредственно проживающим на Новой Земле, как же они будут любить и оберегать свою природу, если ничего правдивого про нее не узнают из таких «пособий»? А так – в рассматриваемой главе пособия ни про птичьи базары толком ничего нет, ни про их роль в жизни Севера, про истощительную некогда эксплуатацию этих ресурсов человеком. Даже патриотический «задел» для юных читателей отсутствует… Странно, как сотрудник ООПТ не считает нужным готовить материал с точки зрения профессии, к которой он формально относится.
В общем, не узнают читатели объективной информации про птичьи базары, не сложится у них представление даже на примере Баренцева моря, где же все-таки и почему эти самые птичьи базары находятся и сколько же птиц на них может обитать…
Надо отметить, что раздел «Птичьи базары» занимает ровно две странички крупным шрифтом, не содержит никаких рисунков и схем, фотографий колониальных морских птиц, за исключением одинокого тупика, бургомистра с двумя птенцами и небольшого участка какого-то базарчика с кайрами. А ведь иллюстративный материал очень важен и помог бы визуализировать текст про животных! Ибо дальше идет описание видов птиц (на полторы страницы из двух) участвующих в образовании базаров. «Типичные обитатели птичьи базаров – кайры, люрики, тупики и чистки, чайки-моевки, крупная полярная чайка – бургомистр, глупыши» — так дан список видов. Сразу вопрос – а какие кайры? Их же два вида, тонкоклювая и толстоклювая, раз уж латинские названия автор не хочет использовать, так надо же полностью проводить хотя бы русское наименование вида. И гнездятся они в разных районах Арктики, хотя иногда могут встречаться даже в одной смешанной колонии. «Число гнездящихся птиц в этих колониях очень велико, до нескольких тысяч особей» — но ведь одним абзацем выше автор указывала на 60 000 птиц в колонии скалы Рубини (а как мы разобрали, в по-настоящему крупных колониях обитателей может на порядок больше). Зачем давать такие противоречивые цифры, непонятно.
Рассмотрим собственно описания видов. Сразу бросается в глаза, что все эти описания семи видов птиц написаны по-разному, без единой схемы, что сразу усложняет восприятие информации. Например, как начинается каждый «мини-очерк»? Кайра (опять – какая кайра? Толстоклювая? Тонкоклювая? Да, Н.М. Бызова не видит между ними разницы, но читатели тут не виноваты): «имеет дину тела…, массу… селится группами». Люрик – «имеет небольшие размеры, массу…». Но селится, видимо, уже поодиночке, что странно, ведь речь идет о птичьем базаре! А вот тупик – «имеет компактное, обтекаемое тело…», чистик – «прекрасно плавающая и ныряющая птица». По логике автора, остальные морские птицы, о которых она нам пытается что-то сообщить, ныряют и плавают так себе, «средненько», поэтому об этом можно сообщить «между делом» где-то в средине абзаца, описывающего конкретный вид? Почему именно чистик такой замечательный ныряльщик, если он «добывает корм исключительно в море, ныряя в неглубоких местах», как написано дальше. А что, люрик с обоими видам кайр ищут себе добычу не только в море, а и еще где-то? В воздухе? В описании моевки указано количество яиц в кладке, тогда как для других видов эти сведения не приводятся. Почему? И у моевки, оказывается, «птенцы остаются в гнезде, пока полностью не оперятся и не приобретут способности к полету». Другие виды птиц на базаре выталкивают птенцов в воду неоперившимися? Бургомистр – здесь Н.М. Бызова сразу вводит «новую» научную информацию – «бургомистр, или большая полярная чайка». Нет! Бургомистр — это НЕ полярная чайка. Полярная, или исландская чайка – это Larus glaucoides, а бургомистр – Larus hyperboreus. Вот хотя бы популярный ресурс об этом пишет, если и не читать спецлитературу. Встретить именно полярную чайку в местах, о которых все время упорно пишет автор, об архипелагах Земля Франца-Иосифа и Новая Земля (вместо того, чтобы «приближать» к детям огромный регион планеты – Арктику) — это большая удача орнитолога.
Полярная чайка (Larus glaucoides), источник
А размер крыльев бургомистра! 180 сантиметров по мнению Н.М. Бызовой! Настоящий орел, так сказать. Нет! Размаха крыльев, схожего с ростом взрослого мужчины, никакая чайка не имеет, в том числе и бургомистр. Ни один современный источник (определители птиц, интернет-справочники по орнитологии, даже Википедия) такие размеры для бургомистров не приводят. Это крупная чайка, спору нет, третья по величине в Арктике после морской и тихоокеанской чаек, но на 20 см меньше в размахе крыльев и на 20 см короче в длине тела, нежели пытается зачем-то обмануть читателей автор сего опуса. А ведь это юные читатели «понесут» дальше! «Основа питания – рыба и морские беспозвоночные», но бургомистр — это птица с чрезвычайно широким спектром питания, который включает в себя яйца и птенцов других видов, из-за чего, собственно, этот вид предпочитает селиться вблизи птичьих базаров с чайками и моевками или же рядом, например, с колониями белощёких казарок, у которых они воруют уже даже больших птенцов. Бургомистр – вид всеядный, «санитар птичьих базаров», но об этом юные читатели тоже не узнают. Интересно, что бургомистры могут питаться не только в результате хищничества, но и на различных помойках, легко приспосабливаясь к отходам людей.
Бургомистр (Larus hyperboreus), источник
Завершает список видов птичьего базара глупыш. Это – представитель отряда Трубконосые, его по систематическому правилу нужно описывать в начале данного списка, но ладно, не будем придираться, чего уж там, кто про эту систематику животных чего знает… Размах крыльев, что характерно, для этого североатлантического вида буревестников, не приводится, зато мы наконец получаем информацию о продолжительности жизни наших птиц! Итак, глупыш «живет долго». И… все. Как-долго-то? Сто лет? Но это ладно, сказано «долго» — значит «долго», дальше читаем – «размножаться начинает в возрасте 6-12 лет». Почему такой растянутый срок наступления половой зрелости, автор не поясняет (хотя эти данные вполне научны, получены по результатам кольцевания), ровно так же, как и не сообщает, почему только этот вид «может отдыхать и спать на воде», поскольку эта характеристика для других видов не приводится. Возможно, Н.М. Бызова никогда не видела, например, моевок или бургомистров, качающихся на морских волнах? Не названа причина, почему только у глупышей птенцов выкармливают так называемым «желудочным маслом». А между тем, это важно, ведь глупыши, как и другие буревестники, наиболее приспособлены к длительным полетам над холодными водами и таким способом запасают себе энергию. Также интересной особенностью глупышей является то, что этим самым «маслом» они могут «плюнуть» на любого чужака, кто близко подошел к гнезду. Вони потом не оберешься…
Немного о питании описываемых видов птиц. Конечно, важно отметить, что разные виды птиц питаются несколько разными кормами, что автор попытался сделать, при этом удивительным образом опять запутав читателя – «кайры… ловят рыбу, креветок… чистики кормятся…бычками, крабами… люрики поедают беспозвоночных… моевки ловят корм с поверхности воды». Ну и кто тут что может запомнить и понять? Креветки, крабы – это «беспозвоночные», которыми питаются люрики? Бычки – это «рыбы» или нет? Что это за «корм» моевок? Мойва, про которую уже была речь? Сайка? Или беспозвоночные – амфиподы и эвфаузиды, которых этот вид чаек охотно поедает? Кто из них ныряет глубоко, а кто нет? А кайра может и глубже ста метров легко нырнуть, но про это нет информации.
Ну и завершает эту главу книги абзац про «роль тысячных стай птиц в биологическом балансе моря». А как, пусть школьник сам догадается, ему еще надо понять, каким образом «отдельные экспедиции для сбора яиц и взрослых птиц… оказало влияние на… биоразнообразие птиц». А это задачка не из простых! «Биоразнообразие птиц» — это видовой состав? В Арктике в результате такого воздействия изменился видовой состав орнитофауны на конкретных птичьих базарах или сменилась структура птичьего населения части морских побережий? Исчезли какие-то виды? Но автор про это не говорит ни слова, заканчивая на этом свой текст. Да и вовсе это были не «отдельные экспедиции», а многолетние масштабные промыслы.
Столь странное изложение материала затрудняет усвоение материала и препятствует заявленной цели книги – приблизить Арктику. Почему именно Баренцево море является таким высокопродуктивным, что именно здесь сосредоточены, по мнению автора, «особенно многочисленные птичьи базары»? Если говорить даже о российской Арктике в общепринятых Арктическим советом границах, то Берингово море ничуть не уступает, а по многим показателям превосходит Баренцево в плане биологической продуктивности. Кстати, в любом научном труде, который использует данный термин, идет подробное описание, что это такое и почему возникает, но только не в данном учебном пособии.
Прочитав описание видов птиц, читатель не в силах запомнить все характеристики, которые бессистемно перечисляются, зачастую с дублированием фактов в разных абзацах главы. Так, в предпоследнем абзаце предпринята попытка обобщить изложенное, что, как мы указывали, только вносит дополнительную неразбериху. Всего этого можно было бы избежать, если бы Н.М. Бызова использовала для компиляции настоящие научные специальные обзоры, а не популярную литературу, справочники общего характера, детские энциклопедии с устаревшими и непроверенными сведениями, как это явствует из приведенного списка литературы. Поэтому еще одна задача по «приближению Арктики» — знакомства с современными публикациями, научными трендами, именами и трудами известных ученых — полностью не выполнена. Как же можно «приблизить Арктику», если просто копировать абзацы из разных источников, причем только об одном регионе столь значительной области планеты? Поэтому останутся неизвестными работы даже отечественных ученых и подвижников охраны природы Арктики, которые сформировали наше современное представление и о тундре, и о полярной пустыне, и о птичьих базарах… Как можно не упомянуть про выдающегося отечественного арктического биогеографа академика Ю.И. Чернова, зоологов-природоохранников С.М. Успенского, Л.О. Белопольского, не использовать современные данные – академика Г.Г. Матишова, Ю.В. Краснова, М.В. Гаврило, научно-популярную литератору А. Горяшко, другие первоисточники? Если бы Н.М. Бызова смогла ориентироваться на общепринятую структуру описания ЛЮБОГО региона, прочитала бы перед началом своей работы хотя бы несколько научных трудов, которые обобщали информацию по какому-то участку Арктики (как это можно видеть в недавно изданных ПАО «НК Роснефть» «Атласах» морей Баренцева, Карского и Лаптевых), то книга «Приближая Арктику» (а, фактически, только один Баренц-регион) не состояла бы из тридцати не связанных между собой разделов, непонятно по каким причинам сформированным, а была бы хорошим пособием для школьников (раз уж цель такова) и не содержала бы пассажей «в морях водятся морж, тюлень, белуха и касатка – стр. 80» или даже «на острове Вайгач встречаются группы новоземельского подвида дикого северного оленя» — стр. 103». И это обнаружено только после мимолетного «знакомства» с данной книгой… Ощущение, что писал не кандидат географических наук, а восьмиклассник-троечник. А ведь четверть века назад в российской арктической науке уже была написана книга, своего рода настоящее арктиковедение (а не то, что пытаются преподнести сейчас) на примере конкретного региона – «Остров Врангеля: эталон природы и природная аномалия» М.С. Стишова. Вот бы взять «за основу» подход этого автора и на современном материале сделать такое же, но про Баренц-регион! Но нет, с этой книгой Н.М. Бызова также не знакома…
Нет задачи в данном небольшой статье делать разбор всей книги Н.М. Бызовой, хотя она вся состоит из сплошных нелепиц и плохо осмысленного копирования чужих текстов, причем текстов уже вторичных, из компилированных источников, а не оригинальных научных или научно-популярных статей. А ведь как заявляет национальный парк «Русская Арктика» «необходимо, чтобы подрастающее поколение получало достоверную информацию об Арктике». Но этой самой достоверной информации» как раз и нет, а ведь «проект «Арктиковедение» может стать федеральным в виде… самостоятельной учебной дисциплины». Страшно представить, что подготовленный некомпетентными людьми на основе устаревшей и недостоверной информации, такой курс будет преподаваться в школах нашей страны, а ведь если учащиеся Кольского полуострова, Якутии, Чукотки, Красноярского края, Ненецкого и Ямало-Ненецкого автономных округов (настоящих арктических регионов) получат такое «пособие», то какое же у них будет отношение к этому всему?
Многих серьезных ошибок и недопустимых неточностей можно было бы избежать, если бы книга «Приближая Артику» имела бы нормального, а не формального, научного редактора из соответствующей научной среды. Не было и рецензирования! Это совсем неправильно, и опять же, помогло бы с написанием грамотного в научном плане текстов. Нет, рецензенты там указаны – но извините, рецензенты должны быть СПЕЦИАЛИСТАМИ по вопросу того, на что они пишут эти самые рецензии. Нужен был биолог, нужен был этнограф, нужен был полярный историк и географ. А для проформы «взяли по знакомству» чиновника-администратора и школьную учительницу, людей, наверняка, хороших и дельных в своих сферах, но максимально далеких от понимания смысла «рецензируемого» ими материала. А разве можно такие учебные пособия издавать без профессиональных редактирования и рецензирования?
Вот и выходит, что желание прославиться на федеральном уровне привело к тому, что мы имеем крайне некачественный материал, который необходимо изъять из библиотек, а взамен вернуть новое грамотное издание.
Автор — Мизин Иван Андреевич, заместитель директора по научной работе национального парка «Русская Арктика»